Армадэль. Том 2 - Страница 69

— У меня была только одна дочь, — терпеливо возразил Бэшуд. — Только одна, и она умерла, прежде чем ей минул год.

— Только одна? — повторила сострадательная хозяйка. — Сейчас закипит, пожалуйте мне чайник. Только одна! Ах! Когда один ребёнок, тогда ещё тяжелее. Вы, кажется, сказали только один?

С минуту Бэшуд смотрел на хозяйку помутившимися глазами и не отвечал ей. Напомнив невольно о жене, которая обесславила его, эта женщина теперь также невольно вызвала неприятное воспоминание о сыне, который разорил его и бросил. В первый раз с тех пор, как он рассказывал свою историю Мидуинтеру при первом свидании с ним в большом доме, его мысли опять обратились к горькому разочарованию и несчастью прошлого. Опять он вспомнил о прошлом, когда поручился за своего сына и когда бесчестный поступок сына принудил его продать всё, что он имел, чтоб заплатить штраф.

— У меня есть сын, — сказал он, приметив, что хозяйка смотрит на него с безмолвным сожалением. — Я сделал что мог, чтоб помочь ему иметь в свете успех, но он очень дурно поступил со мною.

— Неужели? — воскликнула хозяйка, по-видимому, с большим участием. — Поступил дурно с вами и разбил отцовское сердце. Ах! Он за это поплатится рано или поздно. Не сомневайтесь! Где он теперь и чем он занимается, сэр?

Этот вопрос был почти такой же, как и тот, который задал Мидуинтер, когда Бэшуд описал ему свою жизнь. Бэшуд ответил на него почти точно такими же словами, как тогда:

— Сын мой в Лондоне, насколько мне известно. Он занимается не весьма почётным делом — частного полицейского сыщика…

При этих словах Бэшуд вдруг остановился. Лицо его вспыхнуло, глаза засверкали; он отодвинул чашку, которую только что налил, и встал. Хозяйка отступила на шаг. В лице её жильца было что-то такое, чего она не видела до сих пор.

— Надеюсь, что я не оскорбила вас, сэр, — сказала она, когда к ней вернулось самообладание и она уже готова была обидеться.

— Совсем напротив, совсем напротив! — возразил он с необыкновенным жаром и торопливостью. — Я вспомнил кое-что очень важное. Я должен идти наверх… письмо, письмо, письмо. Я вернусь выпить чай. Извините меня, я очень вам обязан, вы были очень добры. Теперь, если вы позволите, я с вами расстанусь.

К изумлению хозяйки, он дружески пожал ей руку и пошёл к двери, оставив и чайник, и чай.

Он заперся в своей комнате. Некоторое время он стоял, держась за камин и стараясь перевести дыхание, которое у него захватывало от волнения. Как только он смог сделать несколько шагов, сразу отпер свою письменную шкатулку.

— Вот вам, Педгифт и сын! — сказал он, щёлкнув пальцами и усаживаясь. — У меня тоже есть сын!

В дверь раздался стук, тихий и осторожный. Растревоженная хозяйка хотела узнать, не заболел ли мистер Бэшуд, и спросить ещё раз, что искренно желает услышать, не оскорбила ли она его.

— Нет, нет! — закричал он через дверь. — Я совсем здоров, я пишу, пишу… Пожалуйста, извините меня.

«Она женщина добрая, женщина превосходная, — думал он, когда хозяйка ушла. — Я сделаю ей маленький подарок. Мои мысли так расстроены, что я никогда не подумал бы об этом, если бы не она. О! Там ли ещё служит мой сын! О, если б я сумел написать ему письмо, которое заставило бы его пожалеть меня».

Он взял перо и долго думал, думал тревожно, прежде чем взял бумагу. Медленно, со многими долгими паузами, с мучительным раздумьем и с большим старанием, чем обычно, чтоб сделать свой почерк чётким, он написал следующие строки:

...

«Любезный Джэмс, я боюсь, что ты удивишься, узнав мой почерк. Пожалуйста, не предполагай, что я буду просить у тебя денег или упрекать в том, что заставил меня заплатить штраф за моё поручительство за тебя… Я, напротив, готов забыть прошлое.

Ты можешь (если ещё служишь в конторе частных сыщиков) оказать мне большую услугу. Я очень встревожен насчёт одной особы, в которой принимаю участие. Эта особа дама. Пожалуйста, не насмехайся над этим признанием, если можешь. Если б ты знал, как я теперь страдаю, я думаю, ты был бы готов скорее пожалеть меня, чем смеяться надо мной.

Я сообщил бы подробности, но, зная твой вспыльчивый характер, боюсь истощить твоё терпение. Может быть, достаточно будет сказать, что у меня есть причина полагать, что прошлая жизнь этой дамы не очень достойна уважения, и мне интересно — интереснее, чем могу выразить словами, — узнать, какова была её прошлая жизнь, и узнать это не позже, чем через две недели с настоящего времени.

Хотя мне мало известны деловые приёмы в такой конторе, как твоя, мне кажется, что если я не назову адреса этой дамы, то мне ничем нельзя помочь. К несчастью, мне неизвестен её настоящий адрес. Я только знаю, что она поехала в Лондон сегодня в сопровождении джентльмена, у которого я служу и который, как я полагаю, напишет мне о переводе денег через несколько дней.

Может ли это обстоятельство помочь нам? Я осмеливаюсь сказать «нам», потому что я уже рассчитываю, милый сын, на твою добрую помощь и совет. Пусть деньги не становятся между нами: я скопил кое-что, и все это в твоём распоряжении. Пожалуйста, напиши мне с первой почтой. Если ты употребишь все силы, чтоб развеять страшное подозрение, которое теперь терзает меня, ты загладишь все горе и разочарование, которые причинил мне в прошлые времена, и обяжешь меня так, что этого не забудется никогда Любящий тебя отец

Подождав немного, чтоб от слёз высохли глаза, Бэшуд прибавил число и адрес, надписав на конверте: «В контору частных сыщиков, Шэдисайдская площадь, Лондон». Сделав это, он тотчас вышел и сам отнёс на почту письмо. Это было в понедельник, и если ответ будет отправлен с первой почтой, то он должен быть получен в среду утром.